Они познакомились в беззаботную студенческую пору. Настя жила в общежитии и нередко, после учебы, не желая расставаться с друзьями, приглашала их к себе в гости. Острая на язычок Настя, несомненно, была лидером в их группе и умудрялась находить общий язык со всеми. Она могла сыграть на гитаре несколько популярных песенок, обсудить с парнями футбольный матч или компьютерные новинки, а уже через минуту увлеченно изучать с подругами новый каталог косметики. Она везде чувствовала себя непринужденно, уверенно, очаровывая всех в радиусе двадцати метров. Так, по крайней мере, казалось молчаливому Юрке, который не переставал удивляться, откуда может в этой худенькой девчонке с большими карими глазами быть столько энергии.

Каково же было изумление их сокурсников, когда Настя, собрав всех у себя в очередной раз, вдруг засмущалась и сказала Юрке:

- Скажи им сейчас.

Так было объявлено об их свадьбе. Им обоим было по двадцать. Двадцать лет и четвертый курс университета, семейное общежитие и первые бытовые неурядицы. После свадьбы Настя переменилась - веселые посиделки с друзьями, образ беззаботной девчонки постепенно исчезли, а Настя превратилась в заботливую жену, но огонек в карих глазах разгорался только ярче, особенно при виде мужа.

Юрий Александрович уже не видел ни танцующих снежинок, ни одинокий фонарь. Он видел перед собой счастливое Настино лицо, ее мокрые волосы и блестящие глаза.

В тот день шел теплый летний дождик. Она прибежала домой, бросила сумку и с порога сказала:

- Юрасик, пойдем скорее гулять! Сегодня просто чудесный день!

«Юрасик» - это был их секрет. Она никогда не называла его так на людях и почти всегда наедине.

- Настенька, там мокро, неуютно, давай дома посидим, кино посмотрим, какое захочешь.

Его слабые возражения были отклонены веселым смехом:

- Юрасик, ты ничего не понимаешь, пойдем скорее!

И вот, стоя под развесистой березкой и глядя на счастливое Настино лицо, по которому текли капли дождя вперемешку со слезами, он узнал, что станет папой.

-Я подозревала, чувствовала, любимый мой, я самая счастливая на свете, - шептала Настя, когда он нес ее на руках домой, заявив, что теперь она будет во всем его слушаться, и он не допустит, чтобы она ходила по лужам и простыла.

Танюша родилась крепенькой и крикливой девочкой. Она терпеть не могла оставаться одна, и едва научившись ходить, не отцеплялась от маминой ноги. Но стоило появиться в доме постороннему человеку, Танюшка тут же забывала про маму и, открыв рот, уставлялась на гостя. Внимательные карие глазки не упускали ни одного жеста. Все тщательно запоминалось, и при случае было показано изумленным родителям, которые сразу определили Таню в актрисы.

- Посмотри, Юрасик, - хохотала Настя, - Танюха опять показывает, как сосед Мишка ищет по карманам конфетку.

Танюшка млела от внимания и восторгов родителей и от переизбытка чувств начинала лопотать что-то, что могла разобрать только Настя. Юра любил в такие моменты просто молча наблюдать за женой и дочкой. Его характер мало изменился, он так и остался спокойным, молчаливым мужчиной. Он никогда не ссорился с женой и не повышал голоса на дочь. Любовь к ним заполняла все его сердце. По вечерам он торопился домой, а непредвиденные обстоятельства, вынуждавшие иногда задерживаться, вызывали столь не характерное для него чувство раздражения. Он хмурил брови, представляя, как Настя ждет его и отвечает на бесконечные Танюшины вопросы, скоро ли придет папа.

Тот памятный Новый год они собирались встретить по-особенному: не в кругу семьи, как обычно, а в ресторане, с друзьями. Уже все было готово: Танюшку отвезли к бабушке, вечерние наряды висели в шкафу, дожидаясь своего часа. И неожиданно Настя заболела. Еще вечером она весело щебетала и подшучивала над тем, с каким серьезным лицом Юра собирает Танюшины игрушки. А ночью она разбудила его и попросила вызвать скорую помощь. Насте поставили уколы и прописали постельный режим.

- Сердечко у вас, милая, не совсем в порядке, - сказала врач, - такая молодая! Берегите себя. И вы, молодой человек, о жене, как следует, заботьтесь.

Вместо веселого праздника они остались вдвоем, в квартире, казавшейся такой пустой и безмолвной без Танюшки. Забежали друзья, Юра отдал им билеты, а Настя, пытаясь отвести влажные глаза, нарочито бодро сказала:

- Подумаешь, не в последний раз Новый год встречаем, сходим еще!

Та ночь была очень снежной. Они стояли у окна и молча смотрели на падающие снежинки. Настя повернулась, прижалась к нему и сказала:

- Юрасик, любимый, я так счастлива с тобой, даже не могу найти слов, чтобы это выразить.

Он нежно обнял ее, провел рукой по пушистым волосам, а потом долго и нежно целовал в губы, щеки, глаза, больше всего желая, чтобы эти любимые глазки никогда не наполнялись слезами:

- Девочка моя, мне тоже хорошо с тобой вдвоем. Я бы не отказался встречать так каждый Новый год - ты, я и падающие снежинки за окном.

Через три месяца он остался один. Настя, его любимая Настя уснула с улыбкой на губах, а утром ее увезли в больницу. Домой она больше не вернулась…

Впоследствии Юрий Александрович не раз вспоминал эти страшные дни и понимал, что только осознание того, что у него есть дочь, помогли ему их пережить. Вечерами, которые так быстро пролетали с Настей и так долго стали тянуться без нее, он сажал Танюшу на колени и тихо рассказывал о маме. Танюша замирала, впитывая каждое слово, и постепенно засыпала, убаюканная его голосом.

Шли годы. Танюшка становилась все больше похожа на Настю, только выражение глаз было иным, как будто в них навсегда поселилась тихая грусть и одиночество. Юрий Александрович немного изменился, но все еще оставался видным, уверенным в себе человеком. Конечно, у него случались знакомства с интересными женщинами и некоторые даже имели продолжение, но он точно знал, что больше никогда никого не назовет своей женой. Глядя на красивое лицо своей очередной подруги, он видел большие карие глаза и слышал нежный голосок, который шепчет «Юрасик, я так счастлива с тобой».

А Новый год стал иметь особое значение для него. Ни разу после смерти Насти он не встретил его с кем-то – только один. Даже с дочерью он не хотел делить этот момент. Ночь на первое января принадлежала только ему и его Настеньке…

Ну вот и двенадцать. Юрий Александрович посмотрел на Настину фотографию и произнес:

- С Новым Годом, любимая. Мы снова встречаем его вдвоем, только ты и я…

Анна.