Анни Жирардо
родилась в 1933 году. Отец умер, когда малышке не
было и двух лет, впрочем, он умер главой другой
семьи и отцом четверых законных наследников.
Девочка все детство рисовала в мечтах идеального
папочку: доброго, сильного, благородного... И
только в 43 года она наконец-то узнала всю правду о
своем отце.
Мать, перебиваясь с одной безрадостной работы
на другую и пытая счастье то в одном, то в другом
уголке Франции, возила двух своих детей с собой,
отказавшись от услуг любвеобильных
родственников: она считала, что не может лишить
их еще и матери, даже из самых благих побуждений.
Она всю жизнь увлекалась астрологией. И все
медиумы, у которых она консультировалась, в один
голос говорили: “У вашей дочери драматическая
линия жизни”.
После войны семья окончательно осела в Париже.
Здесь Анни “заболела” кинематографом. Она
каждый вечер бегала в кино, остро и мучительно
влюблялась во всех голливудских актеров того
времени.
Триумф восходящей звезды французской
театральной сцены начался в знаменитом “Комеди
Франсез”. Она и до сих пор считает себя
театральной актрисой, да и львиную долю энергии
отдает малоизвестным, а иногда и провальным
постановкам в более и менее именитых театрах
Парижа. Один из самых престижных из них —
“Комеди Франсез” – теперь не привлекает ее. Он
слишком “традиционен” и неинтересен для
экстравагантной Анни.
Из “Комеди Франсез” она ушла в 25 лет, хотя роли
на его сцене обещали славу и деньги, интересную
светскую жизнь в центре парижской богемы. Анни
хотела научиться многому другому. И видит Бог,
случись иначе, она не состоялась бы, как
киноактриса, не встретилась бы с режиссером
Лукино Висконти...
Более 40 лет с той поры Анни Жирардо была
лучшей комедийной и драматической французской
актрисой, заставляя плакать и смеяться весь мир.
Во многом благодаря ей марка французского кино
так и не уступила голливудским стандартам, став
единственным соперником заокеанской “фабрике
грез”.
В ее жизни, по ее собственному признанию, было
множество мужчин. Один за другим следовали ее
знаменитые кинороманы, начиная с Лукино
Висконти... Но замужем она побывала лишь единожды
— самой большой ее страстью был Ренато
Сальватори, итальянский киноактер. “Он был
ловок, бесстыдно красив и сексуален”, —
вспоминала она о муже. Он был не только ее самой
большой любовью (безответной!), но и партнером по
любимому фильму (“Рокко и его братья”), отцом ее
долгожданного и единственного ребенка — дочери
Джулии. Он изводил ее сначала равнодушием, потом
открытыми изменами. Многие громкие романы
суперзвезды на пике ее славы были продиктованы
лишь желанием отомстить неверному мужу. К тому же
Ренато жутко ревновал к ее славе: Анни
приходилось сниматься тайком, потому что
тщеславный муж не выносил ее успеха.
Многие годы Анни разрывалась между Парижем, где
кипела ее профессиональная жизнь, и Римом, где
жил Ренато. Она проводила большую часть своей
жизни между небом и землей -- в бесконечных
самолетных перелетах, постоянно испытывая страх
смерти. “Сегодня я думаю, что для меня этот
страх был необходим. Он был живительным. Страх
заживляет твои раны, дает зоркость глазам,
улучшает аппетит, разглаживает рубцы в сердце,
шлифует элегантность, расцвечивает достоинство,
зажигает юмор, украшает вежливость”, --
рассуждала она намного позже.
...Последние годы супруги не жили вместе, у
Сальватори была другая женщина и даже ребенок от
нее, но они так и не развелись, а он так и умер ее
единственным, горько оплаканным мужем. Дочь и
внук, очень похожие на Ренато, -- вот все что
осталось Анни напоминанием об ее долгом и
мучительном браке.
Возможно, став вдовой и похоронив свою
многострадальную любовь, она наконец-то
освободилась для радостей жизни. Как-то Анни в
приступе хорошего настроения поделилась с
публикой откровением, что лучшим вариантом для
себя считает жизнь с двумя мужчинами
одновременно, так как “у нее аппетит на двоих”.
Впрочем, юмор и эпатаж — ее стихия, а верные
поклонники готовы простить своей звезде любую
вольность.
По ее собственным словам, Анни всегда все
делала сама: покупки, ведение хозяйства, сделки.
Она никогда не была “фарфоровой звездой”, а была
женщиной, которая всегда могла о себе
позаботиться: “...Вставать, когда хочется еще
понежиться в постели, -- означает преодолеть себя.
Заниматься хозяйством, стирать трусишки перед
уходом на работу — это означает уберечь себя.
Если ты все это делаешь, будь уверена, что не
заболеешь раком. Раком заболевают, когда
заплывают жиром. Не физическим, конечно, а жиром,
который топит мозги и съедает тебя. Это вечное:
“Сделаю завтра”. Для меня бездеятельность —
словно смерть...”
Но жизнь не оставляла ее в покое. В
восьмидесятых годах Анни Жирардо влипла в
скандальную историю, лишившую ее всего
имущества. Большой финансовой неудачей стала
постановка музыкальной комедии в только что
открывшемся Casino De Paris. Заказчики оказались
неплатежеспособными, и Жирардо одной пришлось
отвечать по счетам. Она расплатилась по ним лишь
к 1990 году, оставшись буквально ни с чем.
Но она не сдалась, и уже в 1996 году французская
пресса захлебывалась в комплиментах после
вручений Анни самой престижной (второй в ее
жизни) французской кинонаграды: “Игра этой
суперзвезды достойна всех “Сезаров”, сколько бы
неудачных решений она ни принимала и каким бы
непримиримым ни был ее характер”.
К этому времени она уже десять лет не
снималась в кино. Сценарии стали предлагать
неинтересные, сюжеты бесхитростные и
однообразные... А потом ей уже вообще ничего не
предлагали. Кризис европейского кинематографа
не мог не отразиться и на работе одной из самых
ярких его звезд: не стало “тех” режиссеров,
“того” кино, “той” души, “той” жизни. Анни
Жирардо вновь вернулась на театральную сцену (в
том числе выступая и в сибирской глубинке),
успешно попробовала себя на телевидении, однако
не скрывает ностальгии по кинематографу:
“Очень тяжело играть спектакль триста раз... Быть
талантливой каждый день в одно и то же время --
очень утомительно”. Но время ее безвозвратно
ушло. И накануне своего семидесятилетия она
осталась одинокой, почти забытой, оправдывая
трагический прогноз медиумов из своего
печального детства.
Лидия МИХАЙЛОВА.
|