За все надо платить
Кое-как переведя дыхание
и переварив досаду, я задала следующий вопрос:
- Но вы хоть выяснили, что произошло?
- Выяснили. Только не кидайся тяжелыми
предметами, то, что ты услышишь, может тебе не
понравиться. Но уж не взыщи - сама попросила
помочь разобраться. Главный вывод такой: Бог
дураков любит...
Я пошарила глазами по комнате в поисках
тяжелого предмета.
- Разговор отменяется, - мгновенно среагировал
Володя. - Теперь буду только отвечать на прямые
вопросы и только в машине. А на правду обижаться
не надо, кто тебе ее кроме меня, старого, скажет?
О чем я могла его спросить? Только об одном: во
что же я вляпалась?
- В дерьмо, - лаконично ответил Володя. - Любовно
приготовленное твоей ближайшей подругой. Она
заварила кашу и должна была ее самостоятельно
расхлебывать. Но предпочла подставить тебя,
потому что прекрасно знала: перед Парижем ты не
устоишь. С ее же стороны на кону стояли двести
тысяч долларов, которые - кровь из носу - нужно
было получить.
- У Аськи таких денег не было, - не поверила я.
- Правильно. Поэтому она позаимствовала их у
собственного мужа, но его предупредить об этом
как-то забыла. Взяла из домашнего сейфа и по
совету одного своего ближайшего друга вложила в
“выгодное дело” - обувной магазин. Чтобы в
ближайшем будущем получить свое собственное
маленькое состояние. А исходные деньги положить
на место.
- Ну?
- Баранки гну! Магазин, сама понимаешь,
“прогорел”. Ни денег, ни процентов, ни друга,
кстати. Ищи ветра в поле.
- Но у нее муж - банкир. Мог бы по своим каналам...
- В том-то и дело, что он спал и видел, как бы
развестись и снова жениться. Чем его твоя подруга
держала, не знаю. Но признаться в краже и наличии
друга - мгновенно вылететь на улицу с голым задом.
Значит, надо было самой крутится. Она и крутилась:
исхитрилась найти своего друга за границей, куда
он благополучно удрал с денежками. Даже номер его
счета в банке узнала. Но в обмен на эту информацию
с нее потребовали разрешение властей на открытие
в Москве филиала косметической фирмы. Твой
прекрасный француз решил, что сможет сэкономить
неплохие деньги на взятках, если Ася в зубах
принесет ему все документы. Она “выбила”
разрешение...
Туман у меня в голове начал понемногу
рассеиваться.
- А привезла его я.
- Правильно. И получила приз: хорошую работу и,
как я полагаю, еще что-то. Твой француз, кстати,
рисковал минимально, а тебя вполне могли пришить
по дороге домой. Если же этого не произошло,
значит, помощника себе он подобрал правильно.
Хладнокровного, умного, находчивого... Это я,
между прочим, про тебя, Ленка.
- Издеваешься? - обиделась я.
- Ну, подруга, на тебя не угодишь. Глупой быть не
хочешь, умной - отказываешься. Ладно, излагаю
факты. Как Ася достала разрешение - не знаю, но
достала. И обнаружила, что находится “под
колпаком”. Ехать самой в Париж было невозможно. А
ты оказалась идеальным вариантом. Помнишь
французскую комедию “Разиня”?
Комедию я, конечно, помнила. И искренне
посочувствовала своим противникам. Иметь дело с
дилетантом-лопухом - самое паршивое занятие.
Дилетант, как правило, непредсказуем и
неуправляем. К тому же никто и вообразить не мог,
что я влезла в это довольно-таки опасное
мероприятие, не имея ни малейшего понятия о том,
что оно собой представляет, и практически
бескорыстно. Такого идиотизма мои
преследователи и похитители просто представить
себе не могли. И добросовестно создавали сложные
комбинации, которых я просто не замечала.
- А кстати ты этих самых злоумышленников-то
прихватил?
- Прихватил, но, скажу честно, не методом
дедукции. Просто пошел в соответствующее
министерство к дяденьке, от которого у нас очень
многое зависит в области
парфюмерно-косметического сотрудничества с
заграницей. Прикинулся шлангом и начал его
расспрашивать о деле этого твоего Жана Марэ, мол,
надежно ли, не мафия ли какая, да что за польза для
великой России? Он мне, конечно, наплел семь бочек
арестантов, а потом послал за конкретными
сведениями эшелоном пониже, к одному из своих
помощников. Прихожу: ба! Сидит один из моих
“крестников”, которого я в первый раз посадил за
злостное хулиганство - пьяного избил и ограбил, а
второй раз - за перепродажу краденых машин.
Теперь, смотрю: стильный костюмчик, дорогие
сигареты, кабинет - закачаешься. И мне он, сама
понимаешь, не очень обрадовался. Но про фирму
рассказал все. И про то, что Асин друг попросил
кое-кого забрать у тебя кое-какие неприятные для
него документы - тоже.
- Микропленка в ручке?
- Правильно. Я же доходчиво объяснил ему: отдаст
мне тех, кто тебя “пасет”, никто ничего о его
прошлом не узнает, если сам, конечно, не
проболтается. Не устраивает его такой вариант,
иду обратно к его боссу и “на голубом глазу”
объясняю, что он, наивный и благородный радетель
за благо России, пригрел на своей груди змеюку
поганую. Просто, как апельсин.
- Как все гениальное, - подольстилась я.
- Ну, пусть гениальное, - не стал возражать
Володя. - Как ты думаешь, какой вариант мой
“крестник” выбрал? Правильно думаешь, первый
вариант ему куда больше улыбался. И, как
миленький, написал мне на бумажке адреса всех
конкретных исполнителей, с фамилией, именем,
отчеством и даже номерами телефонов. Только что
размер костюмов и ботинок не указал. Короче,
благодаря твоим авантюрам удалось задержать
двух красавчиков, которые давным-давно в розыске
числятся. Они обменный пункт обчистили и одного
из наших коллег ранили. Этих, вестимо, посадим,
никто за них заступаться не будет, поскольку
полезной информации у них - ноль целых хрен
десятых, нанимали через того “джинсового”,
который тебя из аэропорта пытался увезти. Хотя и
его они знают постольку, поскольку: получили
задание - доложили об исполнении - положили в
карман гонорар. Может быть, и найдем, но ведь и он -
“шестерка”.
- А покрупнее никто не попался?
- Попался, но... Знаешь, почему тебе та баба в
Париже не понравилась?
- Противная и любопытная - вот почему.
- Это само собой. А в основном потому, что
никакой бабы там не было, а следил за тобой один и
тот же мужик. Ближайший помощник Аськиного
приятеля. Он и в номер к тебе залез, пудреницу
подменил. Он же и духи спер. Но это все было в
Париже, доказать невозможно. Пытался твоего мужа
побить, а кто оказался побитым? Кстати, первую
пудреницу я у него изъял - теперь у тебя целых две
будет, на всю жизнь хватит.
И Володя королевским жестом протянул мне
точную копию той, которая лежала у меня в сумке.
Точную, да не совсем. Лепесток одной из лилий, как
мне сразу и показалось, был слегка деформирован.
- Она! - ахнула я. - Та самая, парижская.
- Вот, сразу видно, что ты - не профессионал. А в
нашем деле нужно учитывать любую мелочь. Не мог
же лепесток сам по себе распрямиться? Значит,
нужно было эту игрушку изучить вдоль и поперек и
понять, в чем секрет такой метаморфозы. А ты уши
развесила - и хлопаешь ими...
- Не впадай, пожалуйста, в репертуар моего мужа, -
попросила я. - Все это и еще многое чего мне
предстоит услышать дома. И подозреваю - не один
раз.
- Ладно, не буду, - великодушно согласился
Володя. - Я сегодня добрый. Хоть и пешек задержали,
но все-таки хоть какой-то навар...
- Бульон это из-под яиц, а не навар! - возмутилась
я. - А сам “джинсовый”? А мужик этот, который баба,
то есть, тьфу, наоборот? А Полиграф Полиграфович,
эта гиена в сиропе? Им ничего не будет?
- “Джинсового” ищем, но, боюсь тебя
обнадеживать - вряд ли найдем. Ты его лицо описать
можешь? Особые приметы? Вот видишь, не можешь. А
костюмчик переодеть - плевое дело. Да и
“Жигулей” красных в Москве - пруд пруди. Может,
ты номерочек запомнила? Так скажи, не таи. Уже
зацепочка.
- Не запомнила, - понурилась я.
- Прекрасно. То есть я хотел сказать - ничего
хорошего. Стоимость духов тебе в Париже
компенсировали. Здесь вроде бы сперли ручку - так
ей цена полкопейки в базарный день. Ну и так
далее. Понятно?
- Понятно. Интересная у вас работа.
- Главное, спокойная, - подтвердил Володя. -
Дальше. Сам он тебя не похищал, исполнителей ни за
что не выдаст. Ты же ни “Волгу”, ни водителя не
опознаешь, правда? У него, кстати, несколько иная
версия твоего пребывания в Солнцево: ты приехала
туда на любовное свидание с ним. Разумеется,
втайне от мужа. А когда мы ворвались, то заявила,
что тебя похитили и удерживают насильно. Если бы
он был кристально чист, он бы и нам впаял за
незаконное проникновение в помещение. Но за ним
что-то есть, поэтому он и не особенно возникает,
ему важно поскорее вернуться в Париж. Хотя и
катит сейчас в машине следом под охраной, но
ночевать будет дома - за это я тебе ручаюсь. В
лучшем для нас случае - внесет залог. В худшем -
устроит сцену за “превышение полномочий”.
- Значит, опять все начнется сначала? -
испугалась я. - Прослушивание, слежка и вообще...
- Не начнется. Я и “крестнику” своему сказал,
чтобы тебя в покое оставили, и еще кое-кому
намекнул. Не бесплатно, конечно, пришлось
пообещать кое-кому кое на что глаза закрыть. Но я
хитрый, не увижу только то, что начальство уже
велело проморгать. И овцы сыты, и волки целы...
- Наоборот, - машинально возразила я.
- Ты уверена? - иронически прищурился на меня
Володя.
Честно говоря, полной уверенности у меня не
было.
- А Ася? - задала я последний вопрос.
- А вот уж это - ее проблемы, не взыщи.
Через три дня, наполненные беготней по родному
институту с обходным листом и прочими важными
делами, а также безуспешными попытками связаться
с Асей и выдать ей все, что накипело, я обнаружила
лучшую подругу в своей собственной квартире.
Прийти без звонка - это было так не похоже на
Аську! Впрочем, она и выглядела паршиво, и
держалась совсем не так, как обычно. Вместо
уверенной в себе хладнокровной светской дамы я
увидела нервную, замотанную тетку
неопределенного возраста. Даже мой далекий от
сантиментов супруг сжалился и не только впустил
ее в квартиру, но и предложил чашку чая. Разговора
у них, правда, не получалось, и в ожидании моего
прихода оба сидели молча. Так что муж встретил
меня с нескрываемым облегчением и тут же,
придумав себе неотложное дело, смылся из дома.
У меня же жгучее желание выдать Аське по первое
число растаяло почти без следа, когда я ее
увидела. И без меня, видно, подруге не сладко
пришлось. А когда она заявила, что пришла
попрощаться, скандалить и выяснять отношения
окончательно расхотелось. Бить лежачего - не мой
стиль.
- Я ушла от мужа, - сообщила Аська. - Насовсем.
Уеду в Курск, к тетке, специалисты с английским
языком везде нужны. И квартиру снимать не
придется, есть, где жить.
- - Позволь, - оторопела я, - а почему ты не
потребуешь размена квартиры здесь? Ты же имеешь
право...
- Я уже ничего не имею. Ни мужа, ни денег, ни прав.
Тебе Володя, наверное, рассказал про двести тысяч
долларов? Ну вот, я их потеряла. В общем, глупо
получилось. Муж, конечно, догадался, кто деньги
взял: посторонних в доме не было, а если бы
ограбили, то взяли бы не только это.
- И что?
- А то, что теперь я - нищая бомжиха. Подписала
заявление о разводе без материальных и жилищных
претензий. Отдала ему все, что у меня было на
моего прекрасного друга, сказал, что ему это
зачем-то нужно. Продала драгоценности и шубы,
чтобы компенсировать мужу “материальный
ущерб”. В Москве мне больше делать нечего. За
границей - тем более. Дернуло же меня влезть в
бизнес! Разводиться все равно бы пришлось, но я бы
хоть квартиру сохранила и кое-какие деньги.
Чем я могла ее утешить? Предложить пока пожить у
меня? Исключено, тогда разводиться придется и мне
за компанию. Одолжить денег? Их пока тоже нет и
когда еще будут. Попросить Анри устроить Асю в
какой-нибудь филиал фирмы? Если бы он хотел, сам
бы давно ей это предложил. Нечем мне было утешить
подругу, и от этого я, как всегда, сама себя
почувствовала виноватой. Мысль о том, что в
результате Аськиных махинаций я вполне могла
остаться инвалидом или вообще приказать долго
жить, отступила куда-то глубоко в подсознание. В
конце концов я-то оказалась в выигрыше.
- Печально, - лицемерно сказала я. - Столько
хлопот, нервотрепки - и все напрасно. Кстати, ты
знаешь о том, что меня пытались похитить? Даже не
пытались, а в самом деле похитили.
- Тебя? - изумилась Ася. - Но ведь у тебя уже
ничего не осталось из Парижа. Или ты мне не все
передала? Оставила себе что-то важное?
Я начала потихоньку закипать.
- Как я могла что-то оставить себе, если понятия
не имела ни о чем вообще? Да, пудреницу оставила.
Но ведь ее мне подарили, а не тебе просили
передать. Впрочем, если ты меня подозреваешь...
- Нив чем я тебя не подозреваю, - устало
отмахнулась Ася. - Ты мне пыталась помочь и ни в
чем не виновата. Но ведь и поимела с этого кое-что.
Париж посмотрела, интересную работу получишь,
любовника-француза...
- Мы с Анри не любовники! - возмутилась я. Увы,
опять лицемерно.
- Пока, может, и не любовники, так все только
начинается. Так что обижаться на меня не стоит. И
потом, дорогая, за все надо платить. Бесплатным
бывает только сыр в мышеловке.
Ах вот как? Я, значит, должна еще ей в ножки
поклониться за то, что жива осталась? Ну, Аська!
Хотя в чем-то она была права...
- Ты прекрасно знаешь, что зацепила меня именно
сыром в мышеловке. Чудо, что я из нее выбралась
невредимой.
- Да, чудо. Понять не могу, вроде бы по всем
расчетам в выигрыше должна была остаться я. В
отличие от тебя, разбираюсь в бизнесе, умею
анализировать ситуацию, не теряю хладнокровия. И
осталась на бобах. А ты, безалаберная,
романтичная, нищая дура...
Мы обе забыли про то, что под столом лежит Элси.
Нервы собаки тоже, по-видимому, были на пределе,
так что без предупреждающего рычания она
вцепилась Асе в щиколотку. И не формально, а от
души.
Когда нога была промыта, продезинфицирована и
перебинтована, Ася стала прощаться. Я ее не
удерживала: все, что могло быть сказано, было
сказано. А точку в разговоре поставили зубы Элси,
которая рассчиталась за меня достаточно щедро.
Ася правильно заметила: за все надо платить.
Светлана Бестужева-Лада
|