|
В игру вступают профессионалы.
Володя Пронин принял
меня приветливо, но без восторга. Очевидно,
догадывался, что привели меня к нему в служебный
кабинет не только дружеские чувства и желание
пообщаться. Но проявил выдержку и не спросил с
порога:”Чего надо?”. Только слегка удивился:
- Ты что такая встрепанная? Догоняешь
кого-нибудь или убегаешь?
- И то, и другое, а в общем, черт его знает. Внизу
ждет муж, так что я коротенько. Мне позарез нужна
твоя помощь.
- Как друга? Или как сотрудника милиции?
Это уж тебе решать. Официально подавать
заявление я не могу - подведу других. А пока что
жизнь у меня получается, прямо скажем, желтая.
- Даже так? Ну, присаживайся и давай, выкладывай
все по порядку.
И я выложила. Все, включая даже самые
незначительные подробности, в особенности
напирая на невероятную осведомленность моих
супостатов. Володя слушал внимательно, лишь
изредка задавая уточняющие вопросы, да по ходу
дела затребовал по телефону “справочку о
происшествии на Тверской часа два назад”. Когда
мой рассказ подошел к концу, Володя откинулся
назад в кресле, закурил и начал раскачиваться,
балансируя на задних ножках. Довольно-таки
ненадежных, кстати. Внешность не всегда бывает
обманчивой: ножки жалобно пискнули и мой
приятель благополучно оказался на полу.
- Так я и знала! - невольно вырвалось у меня.
- Я тоже знал, - как ни в чем не бывало
откликнулся Володя. - Это, видишь ли, означает, что
процесс размышления завершен. В этом случае
происходит самопроизвольное катапультирование,
как ты могла видеть. Если бы потребовалось думать
дальше, ничего бы и не произошло.
- И часто ты так... катапультируешься?
- К сожалению, не очень. Иногда часами качаюсь, а
толку - чуть. Но это все ерунда, давай о деле.
Покажи-ка мне твою замечательную пудреницу.
- Она разбилась, - напомнила я.
- Уже понял. Но все-таки покажи.
Я извлекла из сумки остатки прежней роскоши.
Володя повертел пудреницу в руках, внимательно
осмотрел, чуть ли не обнюхал и к полному моему
изумлению достал из письменного стола небольшую
тонкую отвертку. Мгновение - и основание
пудреницы было разделено на две части.
- Так я и думал. Приспособление довольно
примитивное, но срабатывает обычно
безукоризненно. Тебе подменили твою игрушку. А в
дубликат всадили микрофончик, очень
чувствительный, между прочим. Они слышали все
твои разговоры, когда пудреница находилась при
тебе.
- Значит, знают, что я пошла в милицию?
- Я же сказал “слышали”. Когда ты грохнула
сумку в пудренице, помимо всего прочего, отошел
один из контактов микрофона. Так что ты с таким же
успехом могла бы говорить, скажем, в утюг.. Но до
того все работало исправно. Использовали тебя
втемную и не было необходимости суетиться и
пускать за тобой “хвост”.
- Но они же поймут, что она сломалась.
- Если оставить все, как есть, конечно поймут. Но
я починю. А ты имей в виду, что каждое твое слово,
сказанное рядом с микрофоном, уйдет куда надо.
Сейчас набросаю планчик, забросим им
дезинформацию в лучшем виде. Только прежде пойду
приведу твоего мужа. Не дело ему несколько часов
на улице околачиваться.
- У него документов нет, - вякнула я.
- Не твоя печаль. В крайнем случае, арестую.
Очень остроумно! Юмор типично милицейский.
Вернулся Володя довольно быстро, вместе с моим
благоверным, и вид у обоих был достаточно
миролюбивый. По-видимому, чувство опасности на
какое-то время их сплотило. Точнее, заставило
моего мужа забыть свои глупые ревнивые
подозрения. В чем он, как честный человек, тут же
Володе и признался.
- Знаешь, это ты здорово придумал, что меня
позвал. Извини, грешным делом думал, что вы с
Ленкой...
- Забудь, старик, - не без юмора ответил ему мой
приятель. - Ты думаешь, моя супружница прыгает от
восторга, когда я с Леной по телефону болтаю, а
тем более - лично общаюсь? Тоже шипит, будь здоров.
Женщины - они такие, ревнуют даже к забору, если на
нем тряпка болтается.
На какое-то время мы с мужем онемели. Первой
очнулась я и призвала мужчин к порядку:
- Теперь, надеюсь, будем дружить домами. Но,
извини, я пришла к тебе немного по другому делу.
Ты обещал набросать какой-то планчик...
- Раз обещал, значит, набросаю, - покладисто
согласился Володя. - Во-первых, приставлю к тебе,
Ленка, одного из моих сотрудников. Он только
вышел после ранения, пусть разомнется на легкой
работе. Заодно посмотрит обстановку на месте.
- Телохранитель мне, вроде, ни по рангу, ни по
зарплате не положен, - хмыкнула я.
- А он по легенде будет твоим двоюродным братом.
Из провинции. Ночевать, естественно, ему придется
у вас...
Мой муж непроизвольно скривился. Ночующих
родственников он не переносит органически. Равно
как и знакомых, впрочем. Его гримаса от Володи не
ускользнула.
- Ничего, старик, придется потерпеть. Это
ненадолго. Зато Ленка будет под надежным
присмотром.
- Я бы мог сам...
- Не получится. Ты - дилетант, а мой Виталий -
профессионал. Он заметит что-нибудь интересное
там, где ты в лучшем случае заподозришь
очередного соперника.
Удивительно, но этот довольно-таки толстый
намек супруг пропустил мимо ушей, что для него, в
принципе, совершенно не свойственно.
- Кроме того, нам всем надо договориться и
разработать простенький код для общения через
пудреницу. Например, если мы договариваемся
встретиться в шесть часов в сквере возле
Большого театра, это означает, что свидание
состоится в семь часов возле памятника Пушкину.
Если обнаружится “хвост” - тоже не исключено! -
ты, Ленка, должна сказать... ну... что у тебя в туфлю
попал камешек и его надо вытряхнуть. И так далее.
Пусть себе слушают на здоровье. А в-третьих, нужно
будет что-то придумать, чтобы выманить их на
прямой контакт. Это уже - по ходу событий.
- А если они по ходу этого контакта не
промахнутся? - поинтересовалась я. - С меня
предыдущих контактов хватает выше головы.
- Прежде, чем что-нибудь делать, я должен
поговорить с Асей. Разузнать, что там происходит
и почему к тебе прицепились. В общем, нужно
работать профессионально, а не на эмоциях, как ты
это делаешь.
- Тебе только этой работы и не хватает? Больше
делать нечего?
Володя заметно помрачнел.
- Дел-то как раз, подруга моя дорогая,
невпроворот. Мы и раньше-то едва справлялись, а
сейчас - вообще караул. Но - веришь? - руки
опускаются. Начинаю разматывать дело, добываю
улики, нахожу свидетелей, определяю преступника.
И тут мне сверху по темечку - бац! Не трогать!
Оказывается, преступник - двоюродный брат зятя
сестры золовки. В общем , родственник. Или близкий
друг. Или, в крайнем случае, деловой партнер, и
если его тронуть - тут же заложит того, о ком нам и
знать не полагается. Так и работаем, а нас за
непрофессионализм только ленивый не ругает.
- А моим делом тебе заниматься разрешат?
- И разрешения спрашивать не буду. На своем
уровне я пока еще начальник, черт, дьявол, ваше
превосходительство. Не исключено, конечно, что в
итоге опять упремся в какого-нибудь
“неприкасаемого”. Но тут есть один нюанс: хоть я
и “мент поганый”, да кое-что могу. В некотором
роде со мной следует считаться. Посему в самом
худшем варианте просто предложу некий обмен - а
мне всегда есть, чем меняться! - и тебя оставят в
покое. А я оставлю в покое их, не тревожа
вышестоящие инстанции...
- Все наше и морда в крови, - подал реплику мой
муж.
- Вот именно. Сразу скажу: ради Аси твоей
ненаглядной пальцем бы не шевельнул. Там есть
деньги, связи, она сама в это влезла... или муж
втащил. Не случайно же она сегодня с тобой ко мне
прийти отказалась.
- Да, даже я удивилась, чего это она взялась у
мужа разрешения спрашивать.
- Значит, и его пощупаем. Не боись, Ленка,
разберемся. Мы же профессионалы, черт побери, и
умыть эту сволочь обнаглевшую - просто
удовольствие. Это с тобой они смелые. В общем, не
сердись, но за подругу твою придется взяться
всерьез, а она, как ты понимаешь, об этом знать не
должна. Возможно, она ни в чем не замешана и
вообще чиста, как слеза ребенка. Тогда я буду
просто счастлив. Но что-то тут мне не нравится.
- Мне тоже - и давно, - оживился мой муж.
Более приятной вещи Володя, разумеется, просто
не мог ему сообщить.
Дальше пошли уже технические детали. Володя
кому-то позвонил, попросил “быстренько починить
один пустячок”. Пришла строгая, молчаливая
девушка и забрала мою пудреницу. Потом пришел
“мой двоюродный брат” Виталий, среднего роста
молодой человек с совершенно незапоминающейся
внешностью. Как говорится, без особых примет.
Выслушал краткий рассказ Володи, сказал
“сделаем” и ушел. Как потом выяснилось,
“организовывать” себе чемодан и “все для
первого ночлега”. После этого Володя нашел время
разъяснить мне кое-что из событий сегодняшнего
дня.
- Так. Значит, на Тверской, согласно рапорту,
“двое неизвестных с хулиганскими целями
обстреляли из пневматических винтовок летнее
кафе “Лилит” и нанесли ему материальный ущерб,
после чего злоумышленники - заметь, Ленка, не
преступники! - скрылись на машине
неустановленной марки темного цвета. Номерной
знак различить не удалось. Словесный портрет не
дает возможности начать оперативный розыск.”
- Ну, и что это означает?
- А ничего. Через два дня забудут, у нас таких
случаев - по несколько штук в день, да еще с
мертвецами. По прежним временам скомандовали бы:
найти! - так мы бы и номер машины установили, и
дело бы раскрыли за сутки-двое. А сейчас...
- А авария в переулке? Скажешь, не справился с
управлением?
- Обязательно! Даже если он хотел кого-то сбить,
да не вышло, он же нам об этом докладывать не
будет. Заркужилась голова, временная потеря
сознания... В общем, “поскользнулся, упал, очнулся
- гипс”.
- Весело живете, - посочувствовала я.
- Да уж не скучно. Так что тебе помочь - с
превеликим удовольствием. А вдруг - на мое
счастье! - твои оппоненты не имеют никакого блата
и никаких покровителей. Тогда раскрою дело в
лучшем виде, еще и благодарность в приказе
получу.
- А если есть блат?
- Если, если... Дай мне хоть пятнадцать секунд
помечтать о несбыточном.
Вернулась строгая девица, принесла пудреницу.
На первый взгляд - как новенькая. На второй,
кстати, тоже. Пудреница, разумеется. Володя запер
безделушку в сейф ( наверное, для звукоизоляции) и
объявил:
- Теперь этот передатчик, с позволения сказать,
мы тоже будем слушать и находиться в курсе
событий. А еще - знать, где ты в данный момент
находишься. Маячок тебе туда всадили - слышала о
таком?
- Слышала. Только его обычно к днищу машины
присобачивают.
- Скажи спасибо, что в ухо не вдели, они у тебя не
проколотые. А то окольцевали бы, как щуку, - и
плавай.
Какая она щука, - подал голос мой муж, - карась
она. Карась-идеалист, мечтающий попасть на
сковороду со сметаной.
Я даже не обиделась. Чего же на правду-то
обижаться?
В общем, не было бы счастья... Теперь я по крайней
мере могла быть уверенной в том, что наши с
Володей дружеские отношения будут проходить
нормально, а не в условиях строжайшей
конспирации. Потом, когда все эти заморочки с
прослушиванием и преследованием будут - надеюсь!
- уже позади. А пока мы дружески распрощались, я
положила драгоценную пудреницу в сумку и мы с
мужем отправились домой, причем почти всю дорогу
молчали. Сознание того, что нас слушают с двух
сторон, напрочь отбило охоту к любым разговорам.
- А все-таки Ася твоя - та еще штучка! - выпалил, не
удержавшись, муж почти у самого дома. - Видишь, не
один я такого мнения.
Я молча покрутила пальцем у виска и показала на
сумку. Вслух же произнесла:
- Давай поругаемся как-нибудь в другой раз.
Давно бы мне завести такую штуку! Глядишь
цапались бы с мужем раза в три реже...
Дома я отнесла пудреницу в комнату и для пущей
верности сунула ее в шкаф, под полотенца. Так что
наша беседа в кухне могла проходить совершенно
свободно. А через час к нам присоединился “кузен
из провинции”. Специально для невидимой
аудитории мы разыграли сценку “встреча дальних,
но любящих родственников”, а потом я сказала:
- Ну, пойдемте на кухню, чай пить.
И снова убрала чертов передатчик.
“Кузен” оказался приятным в общении парнем и
попросил нас не обращать на него особого
внимания: он будет заниматься своим делом,
выполнять указания шефа. Гулять с Элси мы
отправились вместе и я еще раз - уже Виталию -
рассказала историю об укушенном мной
злоумышленнике. Рассказала уже не без юмора -
присутствие охраны подействовало на меня явно
положительно.
Светлана Бестужева-Лада
продолжение следует...
| 