Ежик в тумане
На следующий день я
первым делом позвонила Асе и потребовала личной
встречи.”Там, где мы с тобой в первый раз
поругались”, - обозначила я место нашего
свидания, поскольку в последний момент
спохватилась, что телефон - если не мой, то Аськин,
а то и оба сразу - самым распрекрасным образом
могут прослушивать. И время постаралась
зашифровать, как могла. То есть предложила
“часом икс” считать разницу в нашем возрасте, а
она у нас составляет три дня. Не сразу, но до моей
подруги все-таки дошло, что именно я пыталась ей
втолковать, и она - честь ей и хвала! -
воздержалась от ненужных вопросов и уточнений. В
экстремальной ситуации на Аську всегда можно
было положиться, а при нынешних нравах, когда все
ситуации можно считать экстремальными, ей просто
цены нет.
Встретились мы в скверике возле старого здания
МГУ, в просторечьи именуемом также
“психодромом”. Почему - не знаю, не с нас это
началось, не нами кончится. Именно на этом
скверике мы с Асей поругались в первый и в
последний раз в жизни чуть ли не насмерть,
поскольку один и тот же кавалер одновременно
назначил нам свидание, а мы, две зеленые дурочки,
стали обвинять друг друга в злонамеренном
разбивании личного счастья. Потом-то, конечно,
разобрались и устроили шутнику веселую жизнь, но
ссору эту запомнили на всю жизнь, поскольку
больше не ругались.
- Куда пойдем? - осведомилась Ася, сказав пару
дежурных комплиментов моей “парижской”
внешности и общему виду. - Не на улице же нам
беседовать.
- Ну и в ресторан в три часа дня переться глупо, -
принялась я размышлять вслух. - К тому же там
шастают официанты и вообще...
- И вообще у тебя нет денег, - догадливо
закончила моя подруга. - Ладно, пойдем на
Горького, то есть, тьфу, никак не привыкну - на
Тверскую. По всей Москве понатыкали этих самых
летних кафе под зонтиками - садись, пей и болтай,
сколько душеньке угодно. Как в Париже...
- Уж ты скажешь, “как в Париже”, - завелась я, со
сладкой тоской вспоминая свои тамошние
“посиделки”. - И сравнения-то никакого быть не
может. Ты посмотри вокруг: хоть одно улыбающееся
лицо видишь? И не увидишь - хмурые, озабоченные
морды. А там почему-то люди улыбаются просто так,
без повода.
- Ну, завелась! Что ж ты сама-то не улыбаешься?
Правильно, от такой жизни волком завоешь, а
смеяться станешь только на нервной почве.
- Я не улыбаюсь потому, что вчера на меня было
совершено покушение, - злорадно сообщила я Асе.
Та, похоже, удивилась:
- Покушение? На тебя? А, знаю, Олег рассказал. Но
ведь все, кажется, обошлось?
- Когда кажется, нужно креститься, - не слишком
остроумно огрызнулась я и рассказала историю
подвига моей собаки.Рассказывала красочно, со
всеми деталями, и, когда закончила, мы уже уселись
в одном из летних кафе почти под хвостом у
замечательного коня князя Юрия Долгорукого.
- А лица этого мужика ты не заметила? -
поинтересовалась Ася.
Вопрос, конечно, интересный.
- Ну, как я могла заметить его лицо, если он
подошел сзади и в темноте? Руку, если надо,
опознать смогу. На вкус, конечно.
- Не смешно, - поморщилась моя подруга. - Просто я
пытаюсь понять, сколько человек вертится вокруг
тебя. Уже получается, как минимум, трое: двое там,
в машине, и один вечером, возле твоего дома. Меня,
кстати, никто не беспокоил, хотя по идее должны
были бы.
- Не ты же летала в Париж. И потом ты вообще редко
из дома выходишь, а уж вечером только в
сопровождении и то - до машины.
- Это уж точно. Устала я от такой жизни, ты себя
не представляешь, как. Муж, кстати, уже три дня
ездит с телохранителем. Между прочим, довольно
дорогое удовольствие.
- Богатые тоже плачут, серия триста тридцать
третья... - рассеянно пробормотала я. Что-то
действительно было не так, концы с концами в этой
истории решительно не сходились. Моя роль
курьера выполнена - ну и оставили бы в покое, так
нет, я по-прежнему “под колпаком”. Асю же никто
не трогает, хотя, по идее, должны были уже взяться
за нее. И почему вчерашний тип ошивался возле
нашего подъезда, если вечером с Элси всегда
гуляет муж? Могли, конечно, не знать, но ведь ждали
же! Значит, были в курсе хотя бы того, что у нас
есть собака, причем не злая, а как раз наоборот.
Этому, укушенному, просто не повезло: если бы он
без затей выругался матом, Элси бы и ухом не
повела. А тут - “дура”. Да еще второй раз за один
вечер. Натурально, нервы у собачки не выдержали.
- Не засыпай сидя, - услышала я голос подруги. -
Лучше покажи свою знаменитую пудреницу. Никогда
бы не поверила, что ты способна восторгаться
какой-то безделушкой...
Это уж точно, я бы и сама не поверила. Но вот
прилегла к сердцу - и все тут. Думаю, все дело в
этих самых королевских лилиях на крышке. Всю
жизнь была неравнодушна к французской
королевской символике. Детские привязанности:
“Три мушкетера”, “Королева Марго”, “Графиня де
Монсоро”. Блажь, конечно, но уж так исторически
сложилось.
- Сейчас, сейчас, - встрепенулась я и... уронила
сумку с колен прямо на тротуар. Мы с Асей, не
сговариваясь, нагнулись, чтобы ее поднять, да так
и остались на четвереньках. Ибо над нашими
головами что-то загрохотало, а в стеклах
вагончика-кафе немедленно образовались
аккуратные круглые дырочки.
- Стреляют, - будничным тоном сообщила мне Ася и
растянулась под столиком прямо на асфальте. -
Ложись, идиотка!
Но любопытство во мне пересилило страх. Визжали
женщины, что-то орали мужчины, вдали завелась
милицейская сирена - все это я отметила чисто
механически. А я наблюдала, как пара здоровых
бугаев в темных очках и кожаных куртках - по
такой-то жаре! - запрыгнули в стоявшую неподалеку
машину и с шиком укатили. В руках у обоих были
какие-то клюшки - или мне это показалось? Они
стреляли, сомнения не было. Но в кого? В одну из
нас, в обеих сразу или мы тут вовсе не при чем?
- Вставай, Аська, отбой, - потрясла я подругу за
плечо. - В тебя не попали? Очень удачно, в меня тоже
промахнулись.
- Это потому, что мы лежали, - поделилась со мной
Ася.
Выглядела она паршиво: бледная до синевы,
растрепанная, перепачканная. Я, наверное, была
примерно в таком же состоянии, разве что менее
грязная. Все-таки стояла на четвереньках, а не
лежала на животе.
- А почему они вообще стреляли? -
поинтересовалась я. - Если, например, они хотят от
меня что-то узнать, то убивать при этом как-то
нелогично. А уж если хотят убить, значит, я знаю
что-то такое, чего мне знать ни в коем случае не
положено. Ладно, пошли отсюда, по дороге
расскажешь все, кончилось мое терпение.
- Куда пошли?
- К Володе, естественно. Сама я с этим не
справлюсь.
- Я в милицию без разрешения мужа не пойду! -
уперлась вдруг Ася.
Новое дело! С каких это пор ей понадобилось
разрешение супруга на что-то? До сих пор она
прекрасно обходилась без него.
- Хорошо, я пойду сама. А ты - как хочешь.
Весь этот диалог мы вели уже на ходу, удаляясь
от Тверской как можно дальше по переулкам. Обе
как-то не сообразили, что здесь нас можно брать,
что называется, “тепленькими”. Если выследить,
конечно.
- Я прошу тебя, Ленка, не ходи пока к Володе. Не
надо впутывать в это дело милицию, ничего
хорошего не получится. И так моему мужу по
телефону уже угрожали, а после твоего визита к
Пронину...
- Ну ты чудная, в самом деле, я же и о своей
безопасности должна подумать. У меня
телохранителей нет, а на Элси надежда слабая.
Тогда рассказывай, что случилось.
- Дело в том, что из Парижа ты привезла...
Я затаила дыхание. И в этот момент в переулок, по
которому мы шли, с визгом и скрежетом свернула
какая-то иномарка. Они вообще ездят как
сумасшедшие, но эта, похоже, побила все рекорды.
Или за рулем сидел совершенно пьяный водитель. Не
знаю, разбираться нам было некогда. Ася метнулась
в подворотню, я за ней, а там мы с перепугу
разбежались в разные стороны. Она, будучи на
высоких каблуках и в юбке, помчалась по дорожке к
выходу в другой переулок, а я - в брюках и
кроссовках - махнула через заборчик на
стройплощадку. Должен же быть там кто-то среди
бела дня! Прыгнула классно, метра на полтора в
высоту, хотя на занятиях физкультурой моим
“потолком” был метр десять сантиметров. Отсюда
вывод: если хорошенько напугать настоящего
спортсмена, а не любителя, вроде меня, то все
мировые рекорды можно запросто улучшить на
один-два порядка. Бесплатно отдаю этот совет всем
тренерам.
Народ на стройплощадке кое-какой болтался, но
на меня никто не обратил ни малейшего внимания.
Можно подумать, что к ним каждый день через забор
бабы запрыгивают. Но, приглядевшись, я
обнаружила, что их крайне интересует то, что
происходит за другим забором, выходящим на улицу.
Все столпились там и оживленно о чем-то спорили. Я
подошла поближе.
- Живой!
- А я тебе говорю, что на такой скорости - песец, а
не живой.
- Машина всмятку, а он живой!
Я подошла вплотную к забору и тоже выглянула на
улицу. Там, впечатавшись в угол дома, скорчилась
сумасшедшая иномарка, так напугавшая меня и Асю.
За рулем кто-то был, но живой или неживой -
определить было невозможно.
- Надо же “Скорую” вызвать! - возмутилась я. -
Что вы тут гадаете, живой или нет. Телефон есть
где-нибудь?
Ни мое появление, ни моя речь восторга у
присутствующих, мягко говоря, не вызвали.
- Телефона нет, - процедил один из мужиков и
повернулся ко мне спиной.
Второй так же неприветливо добавил:
Тебе надо - ты и звони. Приедет ментовка, начнет
вопросы-расспросы, туда-сюда, дня как не было. А мы
сдельно работаем, ясно?
Куда уж яснее! Глазеть у них время есть, а помочь
- фигушки. Я отправилась искать телефон-автомат, с
трудом нашла, потом долго шарила в кошельке в
поисках жетона, пока не сообразила, что в милицию
можно звонить бесплатно. Какие-то сдвиги в моем
сознании явно произошли, соображать я стала
плоховато. И немудрено: который день брожу, как
ежик в тумане, и ничегошеньки не понимаю во всей
той кутерьме, которая вокруг меня происходит. С
Асей поговорить так и не удалось, придется делать
вторую попытку, но уж на сей раз я приму все меры
предосторожности.
И как эти мерзавцы нас выследили? Голову могу
дать на отсечение, что за мной “хвоста” не было:
кое-какой опыт у меня в этом деле уже имелся. Ася
человек осмотрительный, она бы тоже за собой
никого не потащила. Но даже если допустить, что
кто-то из нас двоих прошляпил “наружку”, то
почему они, эти мордовороты в кожанках, не
пристрелили нас прямо на скамейке “психодрома”?
Место там достаточно уединенное, народу вокруг -
раз-два и обчелся, деревья кругом, кустики всякие.
Нет , дождались, когда мы уселись чуть ли не
посередине улицы, и только после этого принялись
палить из автоматов. Или из пистолетов? В
конце-концов, это неважно.
Я вызвала милицию, назвавшись почему-то своей
девичьей фамилией. А потом.. отправилась обратно
к месту аварии, движимая все тем же любопытством.
Хотя мне было прекрасно известно, что именно это
качество меня когда-нибудь погубит.
Возле иномарки уже собралась небольшая толпа
зевак и как раз подъехала “Скорая”. Из машины
достали водителя, как ни странно, живого. Ничего
похожего на давешних мордоворотов, хотя тоже
солидной комплекции. Не “джинсовый” и не его
спутник... Зря мы с Аськой психанули и
разбежались, могли спокойно продолжать беседу.
В этот самый момент меня крепко взяли сзади за
локоть. Нервы не выдержали и я двинула свободным
локтем назад, намереваясь “вырубить”
очередного бандита прямым попаданием в
солнечное сплетение. Кажется, удалось: раздался
сдавленный стон и меня отпустили. Прежде, чем
удариться в очередные бега, я бросила взгляд на
свою жертву и остолбенела. Рядом корчился... мой
собственный муж!
- Что ты тут делаешь? - только и смогла спросить
я.
Вопрос супердурацкий, ибо как раз в этом районе
и находится место его работы. Улепетывая с
Тверской, я совершенно машинально выбрала
знакомый маршрут.
- Нет, а что тут делаешь ты? - обрел дыхание муж. -
И что это за манера - не глядя, толкаться локтями?
Впрочем, иначе бы ты точно промахнулась. Так что
ты тут делаешь?
- Смотрю на аварию, - честно ответила я.
- А как ты сюда попала?
Говорить правду было нельзя, а врать уже не было
сил. Спасительный вариант нашелся где-то
посередине.
- Я хотела посоветоваться с Володей и пошла
пешком, чтобы еще раз все как следует обдумать.
- Мало тебе вчерашнего? Одна шляешься по пустым
переулкам. А к Володе мы пойдем вместе, дело
серьезное.
- Сейчас пойдем?
- Можно и сейчас, я в принципе свободен. Заодно
послушаю, что на самом деле произошло и
происходит. Володе-то ты врать не станешь.
Положение складывалось аховое. Конечно, Володе
я врать не стану, но что со мной сделает муж, когда
узнает всю правду, в том числе, и о сегодняшнем
дне? Я прибегла к спасительному средству всех
женщин мира: достала из сумочки пудреницу,
намереваясь привести себя в порядок. И
обнаружила, что моя новая любимая игрушка
сломана. Крышка - отдельно, пудра - отдельно,
зеркальце вообще где-то в недрах сумки. Наверное,
разбила, когда сумка упала. Только этого не
хватало!
Но зеркало оказалось целым. Поэтому несчастья
не произошло: муж обнаружил, что у него с собой
нет ни единого документа, и посему просто
проводил меня до входа в бюро пропусков
знаменитого здания на Петровке. Внутрь я пошла
одна, поклявшись вернуться как можно скорее.
Светлана Бестужева-Лада
продолжение следует...
|